Новости

29.03.2012 Ироничный человек

Вся «Драма №3» готовилась  к его юбилею. Вячеслав Соловиченко специально поставил одноактную комедию к юбилею своего друга и коллеги. Сам именинник пропадает на репетициях, успевая регулярно выходить на сцену в вечерних спектаклях. Поймать Геннадия Ильина удалось в один из коротких перерывов. Мы говорили прямо на большой сцене театра, сидя в декорациях нового спектакля «Медведь», в котором у Ильина главная роль.

– За свою актерскую жизнь Вы работали в театрах, различных по своей эстетике. Какая форма театра наиболее близка Вам?

–  Лучший отдых – это смена деятельности. Мне интересна и современная драматургия, и классика. Хорошо работается и с режиссерами-приверженцами традиций и с новаторами (если они экспериментируют в разумных пределах). У каждого вида театра существуют свои плюсы и минусы, мне интересно попробовать себя везде. И в итоге, то, что тебе близко, остается с тобой, что не твое – отсеивается.

– Насколько благодарный каменский зритель?

– Я считаю, что в Каменске у нас много зрителей. Просто город небольшой. Люди думают, что чем больше город, тем больше театрального зрителя. А его в процентном соотношении всегда примерно одинаковое количество. Зритель он же везде один и тот же. Ходят в театр люди примерно одного уровня, одного круга. Если в театр попал человек не подготовленный, скорей всего, его жена привела. Второй раз его и не заманишь.

–  Постоянный зритель, конечно, все равно в театр придет. Но должен ли театр как-то реагировать на то, что жизнь наша меняется, чтобы зрителю было интересно?

–  Да время меняется. Контекст меняется. Я недавно хотел поставить в нашем театре какую-нибудь смешную пьесу. Нашел французскую комедию положений. Ну, фотограф, киллер…здорово! Пятнадцать лет назад я хохотал над этим текстом. Начал перечитывать ее вслух и понял, что язык-то устарел. А значит, зрителю это будет неинтересно. К классике это, как правило, не относится. Помню, как я запоем посмотрел фильм «Даун Хаус», в котором персонажи современные, а текст из романа «Идиот» Достоевского. Те персонажи были перенесены в сегодняшний мир, в новый темп. Но все было обосновано и понятно.

– Слышала, что актер в своей работе – больше материал, чем творец. Вы с этим согласны?

– Если режиссер хороший, то актер – материал, краска. А хороший режиссер тот, кому ты веришь, тот, кто смог тебя увлечь, заразить своей идеей. Хорошо, когда доверяешь режиссеру, а он знает, куда тебя привести. Приверженцев старой режиссерской школы можно называть консерваторами, но у них всегда есть четкий план пути, по которому все будут двигаться. И если я доверяю режиссеру, то пойду за ним. Тогда я буду краской: используй, рисуй мной, выводи узоры и вензеля… если умеешь. А если не умеешь, тогда извини. Тут уж какие тебе кисти-краски ни дай, ничего не получится.

–  Без каких качеств актеру совсем нельзя в профессии?

– Без самоиронии. Ну как можно относиться к себе серьезно?! Конечно, примеряя на себя тот или иной персонаж, я пытаюсь его прожить, но полностью погружаться в образ нельзя. Мне нравится находиться в позиции над персонажем, над собой, над ситуацией. Тогда ты можешь все контролировать. Ты не погружаешься в образ до того предела, когда уже он владеет тобой и ты сам во власти ситуации. Нельзя слишком серьезно относиться к тому, что ты делаешь, думать, что ты незаменим. Если ты считаешь себя самым главным в каком-то деле – все, конец.

–  Мы разговариваем с накануне вашего юбилея. Какое у Вас внутренне ощущение своего возраста? Мне вот кажется, что Вам лет двенадцать.

–  Ну, про двенадцать не знаю, возможно, мне где-то двадцать пять. Если бы мне сейчас было двенадцать, я с удовольствием полез бы в колхозный сад за черешней. Собственно так и делал, будучи у бабушки в Крыму.

Я человек поживший, повидавший, побывавший во многих ситуациях. Но опять же наличие самоиронии, меня всегда спасавшее, и сейчас спасает от ощущения того, что мне пятьдесят лет. Я не думаю про то, что должен как-то соответствовать своему возрасту, своему статусу. Я встречал молодых людей, которые в двадцать лет ходили как старцы пожившие. С такими людьми скучно разговаривать, скучно жить. Они очень правильные, делают только то, что нужно. И, главное, они уверены, что знают как нужно. Не имея о жизни ни малейшего представления. Точно из анекдота: «Я знаю, как воспитывать детей, сама семерых похоронила». Поэтому я не заморачиваюсь по поводу возраста. Еще бы к внутреннему ощущению возраста добавить хорошее здоровье, было бы совсем хорошо. Мне бы тогда цены не было на мировом рынке.

Мария Зырянова

вернуться