Новости

01.11.2010 В сизо Егор Бычков читает, занимается физкультурой и молится

Адвокат Егора Бычкова подала кассацию на приговор главе нижнетагильского отделения фонда "Город без наркотиков".

Напомним, что Бычков и его помощник Александр Васякин осуждены к трем с половиной и четырем годам в колонии строгого режима, Виталий Пагин получил условный срок. Организаторы центра реабилитации наркоманов признаны виновными в похищении и насильственном удержании людей для того, чтобы избавить их от наркозависимости. Приговор вызвал небывалый резонанс в обществе. Митинги в защиту Бычкова прошли в Москве, Нижнем Тагиле, Кургане, Каменске-Уральском.

Осужденные отбывают наказание в сизо-3 на станции Сан-Донато под Нижним Тагилом. Бычков ответил на вопросы корреспондента "Российской газеты".

Как вы относитесь к своей известности?

Никакой эйфории и восторга по этому поводу я не испытываю. Предпочел бы, чтобы обо мне никто не знал, но быть дома. Но рад, что огромное количество людей меня поддерживает. Всем благодарен. Общественный резонанс это дело вызвало не только потому, что произошла несправедливость. Все понимают, что проблема может коснуться каждого: не только потому, что чей-то ребенок станет наркоманом - никто не знает, чей ребенок, жена или мать завтра станут жертвой наркомана. А когда за решетку попадают люди, которые боролись с наркотиками, не может не возникнуть мысль: "Правоохранители и сами не борются, и другим не дают".

Что будет с Васякиным и Пагиным?

Пересмотр моего приговора не может не отразиться на них. В любом случае я буду им помогать, потому что на их месте могли быть любые другие реабилитанты центра, которые излечились и стали нам помогать.

Вам, насколько знаю, обеспечили особые условия содержания?

Лишение свободы чувствительно для любого человека, а "царские" условия в наших тюрьмах создать невозможно. Условия обычные, правда, кое-какие улучшения есть. Я один в камере (около 30 квадратных метров), есть телевизор, радио, все необходимое. Камера недавно покрашена, окна утеплены, сделали полку для телевизора, шкаф для продуктов - не более того. Распорядок обычный. Душ - раз в семь дней. Прогулки каждый день по часу. Еда из столовой для сотрудников (кладешь деньги на счет и получаешь горячие обеды, как в любой столовой города): "тюремную" еду я не ем, не готов. Режим, как везде: два свидания в месяц, до 30 килограммов в месяц передач. С адвокатом ограничений на встречи нет.

С мамой о чем разговариваете? Неудобно вам перед ней?

Обо всем разговариваем, она передает мне приветы и новости. Почему мне должно быть неудобно? Она все понимает и поддерживает меня, надеется на мое скорое освобождение.

Чем вы занимаетесь в камере?

Есть такая старая поговорка: зэка спит - срок идет. "Сидка", конечно, давит. Стараюсь загрузить день: утром и вечером читаю молитвы, делаю физические упражнения, читаю книги или газеты, учу английский (русско-английский разговорник и православный молитвослов взял с собой на суд), работаю с материалами дела, отвечаю на письма (их много приходит), смотрю телевизор.

Молюсь утром и вечером - читаю утреннее и вечернее правило, акафист Георгию Победоносцу и Новый Завет. У меня есть несколько маленьких икон: мой покровитель - Георгий Победоносец, Николай Чудотворец, Матрена Московская, Иисус Христос (получил из рук Патриарха Кирилла). Из дома позже передали Новый Завет. В тюремной библиотеке взял Чехова, Достоевского и Льва Толстого, это мои любимые писатели.

Чувствуете себя мучеником?

Мне не нравятся такие определения: "герой", "святой", "Робин Гуд"… Я простой человек, делал то, что должен делать любой порядочный человек: защищал свою семью и свой город от наркотиков. Герои - это те, кто выносит людей из огня, утопающих из воды, но только не я.

Гособвинитель порицал вас за то, что вы не стояли у станка, не трудились в горячем цехе…

Что, все, кроме меня, у станка в горячем цехе стояли? Мы живем в XXI веке, и никаких нравственных неудобств мне это не доставляет. Это вызывает только улыбку.

Что самое больное было для вас в судебном процессе?

Что он имел обвинительный уклон, были процессуальные нарушения, давление на свидетелей, подсудимых и потерпевших, что поверили преступникам, а священнику, которому угрожали подкинуть наркотики, не поверили. И даже когда эти преступники отказывались в суде от данных ранее показаний, эти показания не учитывали. Потерпевшим этот суд был не нужен, их всех доставлял в суд конвой…

Когда вас выпустят, вы продолжите бороться с наркотиками?

Продолжу: не хочу давать кое-кому поводов для радости. Мое дело всколыхнуло общественность, и сейчас тысячи людей готовы включиться в борьбу. Надо использовать эту возможность, чтобы очистить город от наркодерьма.

Ксения Дубичева, Российская газета

вернуться